Одновременно с ушедшей в небытие советской империей
общество лишилось очень важной составляющей — идеологической солидарности.
Ценности, объединявшие строителей коммунизма, в одночасье превратились в прах, А
вместо них, как чертополох на запущенных колхозных полях, взошли побеги
радикализма во всех его проявлениях — политический, национальный, религиозный...
Как пытается решать проблемы взаимной адаптации и
бесконфликтного сосуществования мигрантов и коренного населения области ДУМНО?
Как отрабатывается механизм взаимодействие конфессиональных лидеров и
представителей светской власти? Какова перспектива развития межнациональных
отношений, чем уникальна и ценна история народов Поволжья? Свою точку зрении
на эти вопросы излагает Дамир-хазрат
Мухетдинов.
Скованные одной судьбой
— Позволю себе лроцита-роватъ строчки из исследования
Е. Арсюхина. Он утверждает: «Политическая конструкция, которую воплощало в
себе Нижегородское княжество, оказывается очень сложной. Это колоссальный, не
имеющий исторических аналогов русско-ордынский симбиоз, поставленный для
обеспечения экономического единства региона и для гарантирования свободной
международной торговли по Волжскому пути». Если следовать логике историка, мысль
о чужеродности мусульманских общин — от лукавого. Не «одерживают критики
исторические штампы об исключительно враждебном сосуществовании Руси и Орды.
Многовековое сближение, взаимообогащение двух великих культур все же время от
времени подвергается сомнению.
— Арсюхин — известный историк, краевед, этнограф. Он еще и
ваш коллега — сотрудник «Российской газеты». Но мне хочется сослаться на выводы
другого авторитетного ученого — главного археолога Нижегородской области
Татьяны Гусевой. Основываясь на результатах колоссальных по масштабам
археологических раскопок на территории Нижегородского кремля, она пришла к
выводу, что взаимоотношения Золотой Орды и Русского княжества, мягко говоря, не
соответствуют стереотипам, которые закладываются в сознание людей еще со
школьной скамьи. Исследования свидетельствуют не о тотальных конфликтах, а о
нормальной жизни, когда государственным приоритетом считалась торговля. На
территории кремля в основном находили, не стрелы, не мечи, не сабли, а «мирные»
предметы — украшения, посуду, бытовую утварь. Шел интенсивный торговый Процесс,
который сложно совместить с военным противостоянием.
Нижегородскую область отличает уникальное явление —
«этническая чересполосица», когда соседствуют татарские, мордовские,
чувашские, русские деревни. Резонный вопрос: смогли бы эти люди без мирного
взаимососуществования так устроить свою жизнь, расположив поселения в
непосредственной близости друг от друга? Искренне убежден: нужно уходить от
исторических обид, если они омрачали историю, акцентировать обогащают культуру
народов, сближают их. Вспомним о том, что Нижегородское княжество в период
Золотой Орды было независимым. Стараниями князей Нижегородчины открывались
двери Московии для татарских ханов.
И еще хотелось бы напомнить о словах президента России
Владимира Путина. Когда отмечали юбилей Куликовской битвы, он сослался на современных историков, утверждающих, что татары воевали на
стороне Дмитрия Донского, а наемники — генуэзцы, ногайцы и прочие — на стороне
Мамая.
Диалог без
радикализма
— Будем считать, что исторические акценты мы
худо-бедно расставили. Давайте перейдем к современности. Нижний Новгород,
являясь столицей ПФО и крупнейшим промышленным центром России, привлекает
значительное количество мигрантов из мусульманских регионов бывшего СССР. Растет
количество диаспор, их влияние на коренное население территории, в том числе на
татар. Не будем скрывать: в мигрантах, чаще всего с Кавказа, видят носителей
негатива — это сформировавшийся стереотип. Этническое большинство ощущает
утрату своего статуса. Приезжие воспринимаются как предвестие социального
неблагополучия. Порой эти ожидания не беспочвенны. Попытки ДУМ НО снизить эту
напряженность в обществе известны. К ним логично отнести, например, создание
миграционного центра. А что еще предпринимается общественностью, духовными
лидерами?
— Старая восточная поговорка гласит: «В квартале хромых
принято прихрамывать». Мы всегда напоминаем об этой древней мудрости
многочисленным мигрантам из бывших республик СССР. Коль скоро вы оказались в
русскоязычной среде, уважайте коренное население, его традиции, обычаи,
культуру. Скажу больше: татары воспринимают этнических мигрантов — выходцев из
Средней Азии, с Кавказа — точно так же, как и русские, Срабатывает тот же
стереотип, те же механизмы защитной реакции. Другой вопрос, что Духовное
управление мусульман выступает в качестве своеобразного буфера, призванного
социализировать эту огромную приезжую массу населения. И тут не обойтись без
исторических параллелей. Еще в царский период, когда Екатерина II утвердила
Духовное управление мусульман России, одна из целей этого акта заключалась в
интеграции вошедшего в состав империи населении среднеазиатских государств.
Татары как вторая по численности нация взяла на себя эту миссионерскую
обязанность.
Сегодня приезжих людей тоже необходимо снабдить
специфическим инструментарием, который поможет им интегрироваться в наше
пространство. И при этом не утратить самоидентификацию, этническую
самобытность, У коренных мусульман больше прав обижаться, когда реакция
мигрантов неадекватна. У нас также несравненно больше возможностей
скорректировать мотивы их поведения. Усадить за стол переговоров, найти точки
сближения порой непросто. Сказывается исламофобия на бытовом уровне и не всегда
гибкая миграционная политика государства. Провоцирует скандалы правосудие.
Убийство таджикской девочки в Санкт-Петербурге квалифицировано как хулиганство.
А тому, кто устроил погром в синагоге, светит 18 лет заключения. Что это, как не
политика двойных стандартов, культивируемая чиновниками? Вот почему толпы
людей порой обращаются к жесткой, радикальной риторике.
Что делает ДУМ НО, чтобы снизить напряженность в обществе?
Занимаемся издательской, просветительской деятельностью. Беседуем с
прихожанами. Что греха таить: к нам приезжают не самые лучшие представители
мусульман. Самые лучшие давно нашли свое место под солнцем на далекой родине.
Приезжают те, кто готов жестка и даже жестоко бороться за место под
нижегородским солнцем, за самовыжинание. Эту массу людей необходимо
облагораживать - с помощью воспитания, науки, образования, культуры. Для этого и
нужны мечеть, медресе, прочие учебные заведения.
Приведу такой пример. Один наш прихожанин стал
потенциальным членом организации «Хизб ут-тахрир». Банальная история. Он
решил поступить в медресе. У меня как председателя приемной комиссии возникли
вопросы: где аттестат о среднем образовании, владеешь ли русским языком,
справишься ли с сочинением?..
— Сочинение тоже надо писать на русском языке?
— Ну а как же! Именно на русском. Таковы правила приема в
российские учебные заведения. Они не мной, ректором, устанавливались —
Министерством образования. Есть перечень предметов, которые обязан знать
любой абитуриент в объеме средней школы. Например, история Отечества. Выходец
с Кавказа закончил шесть классов — началась война. Ему еще учиться и учиться,
прежде чем подавать документы в медресе. Он и по-русски-то говорит с трудом,
если честно. Короче, не стал парень студентом. Но нашел другого наставника,
который так же плохо говорил по-русски. Это был араб, который не потребовал
никаких документов об образовании. Начали они с изучения арабского языка,
дальше — больше: увлеклись политикой...
Это лишь один небольшой штришок, выхваченный из массы
людских судеб. Я знаю, как живут приезжие, например, в Канавинском районе,
Жизненные условия никудышные. Весь день проходит в труде,
— Праведном?
— Случается, что и в неправедном. Но вечером они
собираются во вновь обретенном пристанище. Отдыхают, беседуют. Татары, замечу,
в очень большой массе перестают быть практикующими мусульманами, хлещут водку
за милую душу — почище русских....
— И закусывают свиным салом, на зависть украинцам.
— ...И закусывают салом. Поэтому многие вещи в классическом
понимании ислама для них вторичны — вера, религия, культура. Но все иначе,
когда речь идет о дагестанцах, узбеках, таджиках... Среди них больше тех, кто
четко следует канонам. Каждый уважающий себя мужчина обязан ходить на пятничную
молитву. Так вот, вечер в настоящей мусульманской семье проходит в обсуждении
религиозных тем. Плохо, если на эти вопросы они не нашли ответа в стенах
Нижегородской соборной мечети. Возможно, в силу нашей чрезмерной
политкорректности, в силу нашей просветско-настроенной деятельности.
Вот тогда-то в разговорах и всплывают, например, темы
создания халифата, идеального мусульманского общества, руководит которым мудрый
имам. В Чечне в свое время тоже начинали с попыток создать шариатское общество.
Известно, к каким печальным последствиям это привело, и прежде всего для
самого чеченского народа. Мы не хотим, чтобы нечто подобное происходило на нашей
земле. Мы им говорим: «Уважаемые, будьте любезны соблюдать наши законы —
правовые, нравственные, культурные». Взаимоотношении татар и русских,
православных и мусульман формировались в течение шести веков. Идеал, гармония
еще не достигнуты. Но рушить стабильность в межэтнических и межконфессиональных
отношениях никому не позволено. Мы живем в реальном мире, в обществе, где за
столетия судьбы людей разного вероисповедания, разных национальностей
переплелись очень прочно. Простой, но показательный пример: моя жена по крови
наполовину русская. Моим первым духовным наставником был не татарин, не араб, а
русская баба Маша. В советский период, когда религия практически находилась на
полулегальном положении, она приобщила меня к вере в Бога.
— Каким образом? Откуда вообще взялась баба Маша?
— Мы жили на четвертом этаже «хрущевки», баба Маша — на
втором. Мама приводила меня из детского садика, оставляла на попечении доброй
соседки, а сама до позднего вечера работала в магазине. Так вышло, что в
детстве и юности я больше ориентировался и знал священную Библию, нежели Коран.
Надо отдать должное такту моего неформального воспитателя, посвятившего свою
жизнь служению Богу. Она всегда говорила: «Дамир, у вас своя вера,
мусульманская». Она меня не крестила, не пыталась, переломав хребет детской
души, обратить в свою веру. Главное, говорила она, чтобы ты был верующим, а
вера — это любовь к Богу, к окружающим нас людям. Именно поэтому мы здраво и без
напряжения относимся к факту появления в семье новых родственников,
представляющих другой этнос, Мои предки из торгового сословия владели как
минимум тремя языками — русским и чувашским вдобавок к родному. Необходимый
словарный багаж позволял им легко общаться с людьми другой национальности.
Когда побогаче жили чуваши, татары выезжали к ним на заработки. Теперь многие
чуваши заняты на стройках Нижегородской области — они признанные плотники,
каменщики.
— Чуваши — нация показательная, если можно гак сказать.
Территориально республика Чувашия расположена между Нижегородчиной и Татарией.
Язык относится к тюркской группе. И тем не менее население исповедует
православие.
— Да, но до взятия Казани чуваши были по преимуществу
мусульманами.
— А не язычниками?
— Нет, язычниками были мордва, марийцы. Мы проводили
сравнительный анализ чувашского языка и выяснили, что огромный лексический пласт
— это заимствования из тюркизмов. В современном чувашском языке масса арабских
слов, кальки с фарси.
Без пафосных ухищрений
— Сегодня никто не оспаривает необходимости диалога
представителей властных структур и диаспор. Но с кем предпочитают общаться
чиновники? С надежными, проверенными лидерами меньшинств! Большинство
активных, сознательных граждан при этом — на обочине процесса выработки
механизмов бесконфликтного сосуществования, взаимной адаптации. Не кажется ли
вам, что к формированию межэтнической гармонии необходимо подключать нового
игрока — гражданское общество? «Народная дипломатия» — это миф или реальная
площадка для социальных инициатив?
— Хороший вопрос, но если честно на него отвечать, то,
боюсь, от мажорного настроя придется, отказаться. Дело в том, что с властями
по-настоящему конструктивного взаимодействия пока не достигнуто. Мы пытаемся
быть услышанными, выдвинув такую формулу: этнический, культурно-духовный
облик Нижнего Новгорода в последние полтора десятка лет стремительно меняется.
Если кто-то в этом еще сомневается, приглашаю в Автозаводский и Канавинский
районы. Зайдите в первую попавшуюся подворотню, и вы убедитесь — это Баку. Или
почти Баку. Русских там раз-два и обчелся. Помню, в нашем подъезде жил всего
один азербайджанец. Тридцать лет уже живет, но теперь — в окружении мигрантов с
исторической родины. Дом заселен несколькими десятками азербайджанских семей,
в каждой как минимум четверо детей — от первой жены. Вторая, как правило,
русская жена, от которой тоже есть дети, но и они по всем документам
азербайджанцы. Вот она, действительность. Именно поэтому мы призываем власти:
нужно выстраивать качественно новые отношения с мигрантами. Власть, на мой
взгляд, недавно уже допустила серьезную ошибку, рефлекторно отреагировав на
инициативу создания региональной культур ной автономии азербайджанцев, следуя
излюбленному принципу бюрократии: «Разделяй и властвуй!».
История с миграционным центром тоже не из радостных. Наши
доблестные внутренние органы заволокитили процедуру его создания. Опасаются: не
слишком ли много рычагов влияния окажется у Духовного управления. Мозги наших
чиновников устроены странным Образом: они отвергают договорные отношения,
паритетные начала, претендуя на роль кукловодов.
— Может, они тоже пытаются найти опору в гражданском
обществе, предпочитая его одной структуре, к тому же религиозной?
—- В России сформировалось гражданское общество?
— Извините, Дамир-хазрат, я неудачно пошутил.
— Надо четко понимать: в мусульманском сообществе всегда
доминировал патриархальный уклад. Все, что скажет начальник, глава тейпа,
клана, то и будет. Это принцип мусульманского руководства — авторитаризм,
жесткое управление. Механизм демократии пробуксовывает. Он беспомощен пока даже
в русской общине, история которой — многовековая государственность. А что
говорить об узбеках, таджиках, не отягощенных исторической памятью о
каких-то там законах, конституциях? Если что и хранит генная память «друга
степей», так это лихие времена басмачества.
— Может, это шанс обогатить сознание мигрантов
европейскими ценностями?
— Опыт Европы убеждает в бесперспективности попыток
пересаживать ростки западной демократии в неподготовленные мозги: не
приживаются. Когда в Старый свет ринулись толпы арабов и турков, немцы и
французы надеялись на скорую ассимиляцию. А что произошло?. В гетто правил
шариат, который немедля выдвинул требования типа: убрать с глаз долой Хрюшу со
Степашкой, изображения крестов и т.д. Общины стремительно разрастались и стали
выдвигать политические требования: особые программы в школах и университетах,
обязательное участие в работе парламента... Европа надеялась во время
карикатурного скандала депортировать особо досаждающих бунтарей. И опять
осечка: местные мусульмане довольно хладнокровно отреагировали на
разгоравшийся конфликт. Зато в Пакистане, Афганистане и Бангладеш прошли
показательные демонстрации мощи исламской солидарности, переходящей порой в
глупость и гнусность, когда начали брать людей в заложники — это уже грех.
Мы — эхо друг друга
— Конфликты часто возникают на религиозной основе. Туг,
наверное, больше спекуляций тех, кто прибегает к доктринам мировых религий. На
самом деле, и это хорошо известно многим, все религии едины в одном — в
осуждении зла, его искоренении. Если следовать трактовке Корана, то Всевышний
Аллах создал людей от одного корня. «Мир» по Корану, означает «смирение». Любой
нормально успевающий ученик средней школы согласится — это однокоренные слова.
Не в том ли наша беда, что мы, веками живя бок о бок друг с другом, слишком
мало знаем о культуре, о моральных ценностях, о традициях иных народов? Очень
уж разрослись наши корни, отдалились.
— Мировое сообщество объединено сегодня по многим параметрам.
Глобализация сближает экономики государств, бизнес. И только вопросы религии
разводят людей по разные стороны. А ведь христианские, мусульманские, иудейские
религии возникли в рамках одной территории. Все пророки являлись
родственниками. Воюющие арабы и евреи — сыновья одного отца. Его звали Авраам,
он же Ибрагим. Проблема, считаю, самих воюющих между собой братьев.
Мусульмане подчас своим негативным примером, незнанием
религии, демонстрацией агрессивности препятствуют мирному диалогу. Современные
ученые доказывают, что когда-то всего за 50–60 лет ислам распространился на
огромной территории от Испании до Китая. Он не насаждался силой оружия (в ту
пору мусульмане не обладали военной мощью, сравнимой с Византией). Все очень
просто: они были набожны, благочестивы, добропорядочны. Сработал положительный
пример! Думаю, во избежание межконфессиональной напряженности, не вдаваясь в
теологические споры, необходимо сообща разрабатывать концепцию сближения
этносов, религий. Несмотря на всевозможные препоны, надо продвигаться по пути
сотрудничества, диалога.
Без дискуссий о демократии лучше забыть
— Попытка услышать друг друга достойна похвалы, хотя
диалог вовсе не означает достижения единого мнения. Но о какой толерантности
можно говорить в принципе, если к обсуждению путей взаимопонимания подключаются
такие фигуранты, как Гейдар Джемаль и Дмитрий Рогозин? О толерантности
приходится лишь мечтать.
— Я тоже задавался вопросом: почему телеведущие приглашают
для участия в своих программах господина Джемаля? Почему уважаемые Соловьев,
Познер обходят вниманием муфтия Равиля Гайнутдина, который представляет не
бутафорскую организацию под названием Исламский комитет, состоящий из самого
Гейдара, его сына и жены? Телевидение эксплуатирует ту же схему, что и с
Новодворской: экзальтированная дама своими пассажами скоро выбьет из рядов
приверженцев демократических ценностей последних сторонников. Если кто-то
равнодушно относился к исламу, то после проповедей господина Джемаля начнет
осыпать проклятиями
Когда Ольга Носкова приглашает Умар-хазрата или меня в
телестудию ННТВ, наши речи тоже, наверное, нравятся не всем, Порой мы очень
остро ставим вопросы. Но при этом цель преследуем одну: уж лучше выяснить
отношения прилюдно, в рамках передачи, попытаться сблизить позиции, а не
добиваться их дальнейшего расхождения, конфронтации с властью.
Духовенство Дагестана, кстати, никогда не критикует
светскую власть — это просто немыслимо. Зато там взрывают и убивают. Мы говорим
нелицеприятные вещи в адрес властей предержащих, зато у нас тишина, слава Богу.
Потому что адреналин выплескивается в кабинетах начальников, а не на
взбунтовавшейся площади. Общество видит: идет дискуссия, это нормально для
демократии. Диалог всегда продуктивнее революционных лозунгов и призывов
кидаться на баррикады.
— Спасибо, Дамир-хэз-рат, за откровенную беседу, за то, что
не обошли острые углы как светской, так и религиозной проблематики. Будем ждать
откликов читателей. Надеемся, они продолжат обсуждение безусловно важных тем.
Беседовал Владимир ОГОРОДНИКОВ
Статья опубликована в газете «Нижегородские новости», № 118
(3530) от 1 июля 2006 г.,
фото Юрия Правдина